среда, 2 сентября 2015 г.

Моя тётя Люся

Вчера вечером, не знаю во сколько, умерла моя тетя Люся Потапова. От рака печени. Не знаю деталей. Много не знаю теперь о ней. Виделась с ней, где-то в году 2005, когда я уехала из Тюмени. Она уже жила там, у дочери Иринки, моей подруги с детства. Они все туда переехали из Кошая, где мы вместе жили, а до этого жили в Тюменской области, где я родилась. Мы не были родные по крови, но она была какой-то своей в нашей семье всю жизнь!

Она всегда была крутая, тетя Люся. Крутая и сильная. Мне она напоминала Маргарет Тэтчер по силе. Она бы точно смогла руководить страной. Она и руководила, была большим начальником на нефтеперекачивающей станции. Правда, когда ушла, особо никто и не заметил, гады. Помню, как она тогда переживала и как, всегда, никогда ни кому не показывала. Я тогда написала на её уход стихи. Помню, как она радовалась.

Она была закрытая, моя тетя Люся. Её даже звали Люся, а не Люда. Она была не для всех! Скорей, из тех, кому сложно подойти первой. Но она была умной и понимала, что надо идти к людям и она шла. Она не показывала открыто любовь всем подряд, она не спешила в проявлении чувств, она была рассудительной и умной. И очень сильной. Очень сильной. И она не выдержала. 




Это была непростая женщина, она, будто специально, притягивала к себе завистливые взгляды, потому что она была другая. Всегда первая и всегда держала высоко голову, всегда - будто из другого теста, думала прогрессивно, жила богато, всё у неё было. Про неё много шептали за спиной. Героям всегда завидуют.

А она просто жила, как хотела и как могла. Не обращала внимание ни на кого. Я сейчас её очень понимаю. Она была, как первооткрыватель, по-своему. В моде, мыслях, в делах. Всегда у неё были какие-то новинки, она любила попробовать новое, начинать, делать не так, как все. И характер был мощный. Она, по сути, городской житель, жила почти всю жизнь в деревне, но всегда какая-то совсем не деревенская, всегда дама, леди, графиня. Она тоже этим мучилась, мне кажется. Тем, что попросту и в туфлях-то особо не пройдешь в Кошае, не то, что в модном платье.

Но она всегда их шила. Наряды разные, интересные.

Самое главное, она никогда не поддавалась обстоятельствам, всё время боролась с ними и находила разные пути. Она была успешным человеком, как сейчас бы сказали. Ей всё удавалось, моей тете Люсе. Неважно, какой ценой, но удавалось. И в этом она тоже была мне примером. И договориться везде могла и найти всё, что нужно. И жить в разлуке с любимыми сыновьями, и пережить своего мужа. Она мне так помогала тем, что жила. Даже тогда, когда мы уже разъехались по разным местам. Она для меня, как эталон стойкости какой-то немыслимой, глыбы. 

Она разрешала мне у себя дома делать почти всё. И она принимала меня такую, какая я есть. В нашем доме я «почти всё делала не так»: не так мыла, варила, делала ремонт. Тетя Люся же была только счастлива, когда я приходила к ней и делала всё это. А еще никогда не забуду, как мы маленькими, с её дочкой Иринкой, играли у них дома в школу и магазин, мерили все тетилюсины платья, шикарные бусы и разные туфли. Они были такие красивые! Ни у кого такого не было.

И свой первый спектакль «Золушка», который я, типа ставила, с нашими всеми дворовыми девочками и мальчиками, она давала репетировать у них дома, и даже помогала шить костюмы нашим актёрам. И не мешала, никогда не мешала. А даже попросила своего мужа, волшебного дядю Володю, чтобы он нам смастерил часы из дерева. И он сделал их. Совершенно сказочные часы. Спектакль так и не увидел свет, но она ни разу не упрекнула нас в том, что «ай, какие мы неумехи». 

Мы с ней шептались часто, я говорила ей то, что не могла сказать маме. И она меня понимала. Даже когда мне взбрендило пойти в свидетели Иеговы, она так молча кивнула и согласились. Она не осуждала. Это же какая мудрость, а! А сколько я не помню из детства, а ведь она меня помнила маленькую. Нянчилась со мной.

Как я вязала свои первые гетры, со скандинавским сложным рисунком, она мне подсказывала и верила, что у меня всё получится. Потом в этих гетрах я приходила к ней домой, мы включали на всю катушку телевизор и делали ритмическую гимнастику. Это тоже была новинка. И две такие коровушки – я и Иринка, хотя Иринка-то был стройной, в середине комнаты прыгали в купальниках, гетрах, с вертикальной повязкой на лбу, как у ведущих из телика. И она терпела это почти каждый день, и не смеялись над нами. Могла спокойно сидеть, вязать в кресле и смотреть на нас. 

То, что я умею вязать крючком и вяжу сложнейшие узоры, салфетки, и шали – её заслуга. Она кропотливо показывала мне, как это делать. У неё золотые руки. Она шила, вязала, мастерила всякие штуки из тканей. Она играла - со мной маленькой, с моей дочерью маленькой, она очень часто помогала мне. Своим спокойствием, взвешенностью, мудростью. Передавала их мне на расстоянии как-то.

А как я любила ходить к ним в баню. Она придумала мазать лицо и тело вареньем из одуванчиков, которые собирала и варила сама. Мы заходили с Иринкой в самый жар, еще поддавали пару и лежали на верхней полке и дышали. Я сейчас очень мечтаю сделать это. Просто лежать и дышать всей это красотой. И варенье полезное такое, оно впитывалось. И кожа была очень гладкой. Никогда не забуду это тетилюсино, лучшее СПА на земле.

У нас дома остались её некоторые вещи. Пуфик помню мягкий, который они нам подарили, обтянутый светло-коричневой тканью. Он такой был удобный. А какая вкуснятина была у неё дома всегда. Что-то необычное и много этого всегда. И еще – строганина наша любимая. Даже если это была просто мороженая селёдка, с солью и перцем. Мы уплетали за обе щеки. 

У тети Люси всегда во всём был смысл! Она его находила, даже если его не было. Она была очень сильная! И сейчас, какой-то рак печени взял и сожрал мою тетю Люсю. Простите меня, милая моя, за всё: что я не простилась с вами по-человечески, что мы мало говорили, что я иногда думала про вас плохо, злилась за что-то. Я сейчас и не помню за что, бывают такие дурацкие необоснованные злости. Простите меня много раз, моя хорошая. Я любила вас, я вас люблю.

Вот сейчас горит у меня на столе свеча, я плачу и думаю о вас, вспоминаю вас! И вы у меня - живая. Моя тётя Люся.

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Ругается, но продолжает путь

Дорогие мои!  Хочется, чтобы вы все были дорогие и очень дорогие: в прямом и переносном смысле. В семье, в делах, на улице, дома, сами с соб...